Неточные совпадения
И так-то вот всегда у этих шиллеровских прекрасных душ бывает: до последнего
момента рядят человека в павлиные перья, до последнего
момента на добро, а не на худо надеются; и хоть предчувствуют оборот медали, но ни за что себе заранее настоящего
слова не выговорят; коробит их от одного помышления; обеими руками от правды отмахиваются, до тех самых пор, пока разукрашенный человек им собственноручно нос не налепит.
Незаметно для себя, в какой-то
момент, он раз навсегда определил ценность этих щеголеватых ‹мыслей›
словами...
Он говорил подсмеиваясь, подмигивая, а Самгин ждал
момента, когда удобнее прервать ехидную болтовню, копил резкие, уничтожающие
слова и думал...
Как всегда, сдержанный, скупой на
слова, он привычно вылавливал ходовые фразы, ловко находя удобный
момент для выступлений своих, и суховато, докторально давал советы.
Не забывая пасхальную ночь в Петербурге, Самгин пил осторожно и ждал самого интересного
момента, когда хорошо поевшие и в меру выпившие люди, еще не успев охмелеть, говорили все сразу. Получалась метель
слов, забавная путаница фраз...
Наблюдая волнение Варвары, ее быстрые переходы от радости, вызванной его ласковой улыбкой, мягким
словом, к озлобленной печали, которую он легко вызывал
словом небрежным или насмешливым, Самгин все увереннее чувствовал, что в любую минуту он может взять девушку.
Моментами эта возможность опьяняла его. Он не соблазнялся, но, любуясь своей сдержанностью, все-таки спрашивал себя: «Что мешает? Лидия? Маракуев?»
И, наконец, бывали
моменты, когда Самгин с неприятной ясностью сознавал, что хотя лицо «текущего
момента» густо покрыто и покрывается пылью успокоительных
слов, но лицо это вставало пред ним красным и свирепым, точно лицо дворника Марины.
— Я те задам! — проворчал Тагильский, облизнул губы, сунул руки в карманы и осторожно, точно кот, охотясь за птицей, мелкими шагами пошел на оратора, а Самгин «предусмотрительно» направился к прихожей, чтоб, послушав Тагильского, в любой
момент незаметно уйти. Но Тагильский не успел сказать ни
слова, ибо толстая дама возгласила...
На человека иногда нисходят редкие и краткие задумчивые мгновения, когда ему кажется, что он переживает в другой раз когда-то и где-то прожитой
момент. Во сне ли он видел происходящее перед ним явление, жил ли когда-нибудь прежде, да забыл, но он видит: те же лица сидят около него, какие сидели тогда, те же
слова были произнесены уже однажды: воображение бессильно перенести опять туда, память не воскрешает прошлого и наводит раздумье.
От
слов, от звуков, от этого чистого, сильного девического голоса билось сердце, дрожали нервы, глаза искрились и заплывали слезами. В один и тот же
момент хотелось умереть, не пробуждаться от звуков, и сейчас же опять сердце жаждало жизни…
Начал он с самого того
момента, когда подсудимый отправился к «молодой особе», чтоб «избить ее», выражаясь его собственными
словами, пояснил Ипполит Кириллович, «но вместо того, чтоб избить, остался у ног ее — вот начало этой любви.
Большинство даже разумело под этим
словом известный церковно-служебный
момент.
Полуянов был осужден. Его приговорили к ссылке в не столь отдаленные места Сибири, что было равносильно возвращению на родину. Он опять упал духом и вместо последнего
слова расплакался самым глупым образом. Его едва успокоили. В
момент приговора Харитины в зале суда уже не было. Она перестала интересоваться делом и уехала с доктором утешать Прасковью Ивановну.
«В этот
момент, — как говорил он однажды Рогожину, в Москве, во время их тамошних сходок, — в этот
момент мне как-то становится понятно необычайное
слово о том, чтовремени больше не будет.
Эти
слова точно пошатнули Кожина. Он сел на лавку, закрыл лицо руками и заплакал. Петр Васильич крякнул, баушка Лукерья стояла в уголке, опустив глаза. Феня вся побелела, но не сделала шагу. В избе раздавались только глухие рыдания Кожина. Еще бы одно мгновение — и она бросилась бы к нему, но Кожин в этот
момент поднялся с лавки, выпрямился и проговорил...
Кожин не замечал, как крупные слезы катились у него по лицу, а Марья смотрела на него, не смея дохнуть. Ничего подобного она еще не видала, и это сильное мужское горе, такое хорошее и чистое, поразило ее. Вот так бы сама бросилась к нему на шею, обняла, приголубила, заговорила жалкими бабьими
словами, вместе поплакала… Но в этот
момент вошел в избу Петр Васильич, слегка пошатывавшийся на ногах… Он подозрительно окинул своим единственным оком гостя и сестрицу, а потом забормотал...
Но в этот
момент Спирька уложил пластом четвертого. Не успела Анфиса Егоровна сказать
слова, как Груздев уже полетел по лестнице вниз, без шапки выбежал на улицу — и круг расступился, давая ему дорогу.
Одним
словом, все устроилось помаленьку, и Петр Елисеич с каким-то страхом ждал наступления того рокового
момента, когда будет поставлен последний стул и вообще нечего будет делать.
Доктор задумался и даже немного покраснел, проверяя самого себя. Да, самое лучшее будет ему не возвращаться в Ключевской завод, как говорит Парасковья Ивановна. Нюрочка ему нравилась, как редкий экземпляр — не больше, а она могла взглянуть на него другими глазами. Да и момент-то выдался такой, что она пойдет на каждое ласковое
слово, на каждый участливый взгляд. Он не подумал об этом, потому что думал только об одном себе.
Это
слово точно придавило Макара, и он бессильно опустился на лавку около стола. Да, он теперь только разглядел спавшего на лавке маленького духовного брата, — ребенок спал, укрытый заячьей шубкой. У Макара заходили в глазах красные круги, точно его ударили обухом по голове. Авгарь, воспользовавшись этим
моментом, выскользнула из избы, но Макар даже не пошевелился на лавке и смотрел на спавшего ребенка, один вид которого повернул всю его душу.
Откуда происходила эта его влиятельность, вряд ли кто-нибудь мог бы объяснить себе: от его ли самоуверенной внешности, от умения ли схватить и выразить в общих
словах то раздробленное и неясное, что смутно ищется и желается большинством, или оттого, что свои заключения всегда приберегал к самому нужному
моменту.
— А то вот еще бывает, — начал таинственно Ромашов, — и опять-таки в детстве это было гораздо ярче. Произношу я какое-нибудь
слово и стараюсь тянуть его как можно дольше. Растягиваю бесконечно каждую букву. И вдруг на один
момент мне сделается так странно, странно, как будто бы все вокруг меня исчезло. И тогда мне делается удивительно, что это я говорю, что я живу, что я думаю.
Глаза ее в этот
момент вдруг расширились, потемнели, а губы выразительно, но беззвучно зашевелились, произнося какое-то
слово.
«Я падаю, я падаю, — думал он с отвращением и со скукой. — Что за жизнь! Что-то тесное, серое и грязное… эта развратная и ненужная связь, пьянство, тоска, убийственное однообразие службы, и хоть бы одно живое
слово, хоть бы один
момент чистой радости. Книги, музыка, наука — где все это?»
В особенности на Западе (во Франции, в Англии) попытки отдалить
момент общественного разложения ведутся очень деятельно. Предпринимаются обеспечивающие меры; устраиваются компромиссы и соглашения; раздаются призывы к самопожертвованию, к уступкам, к удовлетворению наиболее вопиющих нужд; наконец, имеются наготове войска.
Словом сказать, в усилиях огородиться или устроить хотя временно примирение с «диким» человеком недостатка нет. Весь вопрос — будут ли эти усилия иметь успех?
Он по-прежнему остается шалопаем, по-прежнему твердит неосмысленные
слова, но уже выжидает
момента.
Он до сих пор не мог ни понять, ни забыть спокойных деловых
слов Юленьки в
момент расставания, там, в Химках, в канареечном уголку между шкафом и пианино, где они так часто и так подолгу целовались и откуда выходили потом с красными пятнами на лицах, с блестящими глазами, с порывистым дыханием, с кружащейся головой и с растрепанными волосами.
Петр Верховенский в заседании хотя и позвал Липутина к Кириллову, чтоб удостовериться, что тот примет в данный
момент «дело Шатова» на себя, но, однако, в объяснениях с Кирилловым ни
слова не сказал про Шатова, даже не намекнул, — вероятно считая неполитичным, а Кириллова даже и неблагонадежным, и оставив до завтра, когда уже всё будет сделано, а Кириллову, стало быть, будет уже «всё равно»; по крайней мере так рассуждал о Кириллове Петр Степанович.
— Это всеобъемлющее
словами нельзя определить, но можно только ощущать и соприкасаться с ним в некоторые счастливые
моменты своего нравственного бытия.
Словом сказать, как ни вертится Фока, а дело слаживается, как хочется Порфирию Владимирычу. Но этого мало: в самый
момент, когда Фока уж согласился на условия займа, является на сцену какая-то Шелепиха. Так, пустошонка ледащая, с десятинку покосцу, да и то вряд ли… Так вот бы…
Сказав так и предупреждая мои
слова, даже мое молчание, которые, при всей их искренности, должны были только затруднить этот внезапный
момент взгляда на открывшееся чужое сердце, — Филатр позвонил и сказал слуге, чтобы подали экипаж. Не прощаясь окончательно, мы условились, что я сообщу ему о посещении мной Брауна.
В впечатлениях, подобных тем, которые последовали за моим входом, никогда невозможно разобраться… Разве можно запомнить
слова, произносимые в первые
моменты встречи матерью и сыном, мужем и женой или двумя влюбленными? Говорятся самые простые, самые обиходные фразы, смешные даже, если их записывать с точностью на бумаге. Но здесь каждое
слово уместно и бесконечно мило уже потому, что говорится оно самым дорогим на свете голосом.
— Очень рад с вами познакомиться… Вы уже видели нашего издателя? Очень хорошо… Я только редактор. — В этот
момент я не придал особенного значения этим
словам, потому что был слишком счастлив, как, вероятно, счастлива та женщина, которую так мило обманывает любимый человек. Есть и такое счастье…
Такого рода
моменты называются"веяниями", а ведь известно, что у нас, коли вплотную повеет, то всякое
слово за измену сойдет. И тогда изменников хоть голыми руками хватай.
— Только вчера я неопровержимо убедился в этом. Я вчера пережил такие восторженные
моменты, да не один я, а весь театр; такие
моменты, о каких до сих пор и в мечтах не было. Монолог Лауренции, обесчещенной командором ордена Колотавры, владельцем Овечьего источника, призывающей на сходке народ отомстить тирану, вызвал ураган вocтоpгa, какого никто не запомнит. Особенно
слова ее в монологе...
Все это я пережил в
момент, и при первых моих шагах раздался хохот и возгласы, где слышалось
слово «пожарный». Все-таки я подошел, сорвал с головы фуражку, извинился за опоздание. Смех в ответ на мой поклон, а потом Казанцев обратился ко мне со
словами из «Птичек певчих...
— Но дело не в том-с. Перехожу теперь к главному, — продолжала Елена, — мы обыкновенно наши письма, наши разговоры чаще всего начинаем с того, что нас радует или сердит, —
словом, с того, что в нас в известный
момент сильней другого живет, — согласны вы с этим?
Новое
слово" — вот все, что от нас требуется в настоящий
момент, Чем скорее оно будет сказано, тем лучше!"
Двое мужчин и женщина, плечи которой казались сзади в этот
момент пригнутыми резким ударом, обменялись вполголоса немногими
словами и, не взглянув ни на кого, поспешно ушли. Они больше не казались живыми существами. Они были убиты на моих глазах выстрелом из чековой книжки. Через дверь самое далекое зеркало повторило движения удаляющихся фигур, и я, бросившись на стул, неудержимо заплакал, как от смертельной обиды, среди волнения потрясенной толпы, спешившей разойтись.
Все эти ученые
слова ни к чему в этот
момент. Важно одно: я должен ввести одну руку внутрь, другой рукой снаружи помогать повороту и, полагаясь не на книги, а на чувство меры, без которого врач никуда не годится, осторожно, но настойчиво низвесть одну ножку и за нее извлечь младенца.
Что-то вроде участия слышалось в этих бессвязных
словах, и Муфель на минуту превратился в порядочного человека — может быть, сказалась в нем добрая немецкая натура или уж в известные критические
моменты и в дураке пробивается искра человеческого чувства.
Но Щавинский невольно обманул штабс-капитана и не сдержал своего
слова. В последний
момент, перед уходом из дома фельетонист спохватился, что забыл в кабинете свой портсигар, и пошел за ним, оставив Рыбникова в передней. Белый листок бумаги, аккуратно приколотый кнопками, раздразнил его любопытство. Он не устоял перед соблазном, обернулся по-воровски назад и, отогнув бумагу, быстро прочитал
слова, написанные тонким, четким, необыкновенно изящным почерком...
А с Бенковским произошло что-то странное. Когда Елизавета Сергеевна заговорила, — его лицо вспыхнуло восторгом и, бледнея с каждым её
словом, выражало уже нечто близкое к ужасу в тот
момент, когда она поставила свой вопрос. Он хотел что-то ответить ей, его губы нервно вздрагивали, но
слова не сходили с них. Она же, великолепная в своём спокойствии, следила за игрой его лица, и, должно быть, ей нравилось видеть действие своих
слов на нём, в глазах её сверкало удовольствие.
Почти каждый раз после визита Бенковского он давал себе
слово поговорить с сестрой об её отношениях к юноше, и не находил удобного
момента для этой беседы.
Голос его покрыл шум, и крики затихли. Гарвей сурово улыбнулся, Редж с недоумением дернул подбородком, оглядываясь; громко захохотал Сигби — еще секунда, другая, и бешенство сломилось, как палка, встретившая топор, потому что
слова Аяна звучали непоколебимой уверенностью;
момент был великолепен. Боцман сказал...
Он плыл с ясным лицом, уверенно отгребая воду, грозившую не так давно смертью, и не было в этот
момент предела силе его желания кинуться в битву душ, в продолжительные скитания, где с каждым часом и днем росло бы в его молодом сердце железо власти, а
слово звучало непоколебимой песнью, с силой, удесятеренной вниманием.
Вера Львовна слушала его, не прерывая ни одним
словом и в то же время испытывая нехорошее, похожее на ревность чувство. Ей было больно думать, что у него в памяти остался хоть один счастливый
момент из его прежней жизни, не уничтоженный, не сглаженный их теперешним общим счастьем.
О своей жизни здесь не распишешься: такие
моменты или дни не выражаются
словами» (ОР РГБ.
Ничто образует собой начальный
момент диалектики бытия, к которому она прикрепляется и к которому возвращается; он соответствует наибольшей общности, недифференцированности, невыявленности бытия, но в то же время находится еще вполне в его плоскости, — другими
словами, ничто есть.
Павла Артемьевна даже рот раскрыла от неожиданности. И словно задохнувшись, не могла выговорить ни
слова в первый
момент появления шалуньи. И только после минутной паузы взвизгнула на всю комнату...